«Иди и смотри»: трагедия без срока давности
Белоруссия в Великой Отечественной войне потеряла каждого третьего. Гибли под бомбами и снарядами, умирали в концлагерях, отдавали жизнь на полях сражений. Но даже в этой череде нескончаемого ужаса и крови, героизма и самопожертвования выделяется трагедия маленькой деревни Хатыни с Логойском районе Минской области. 22 марта 1943 года здесь развернулись события, ставшие символом бесчеловечности и дикости нацистского режима.
Смерть Ханса Вёльке
Начать трагическое повествование стоит с истории немецкого легкоатлета Ханса Отто Вёльке. Родился будущий чемпион в 1911 году в городке Бишофсбург и с самого детства отличался неплохими физическими способностями. Со временем определился с профессией полицейского, увлекся нацисткой идеологией и стал завсегдатаем спортивного клуба. Лучше всего у Вёльке получалось толкать ядро, причем настолько, что в 1936 году он удостоился права представлять Третий рейх на олимпиаде в Берлине.
В финале первенства он швырнул снаряд на восемь сантиметров дальше своего соперника из Финляндии. Гитлер хлопал в ладоши, пригласил атлета в свою ложу, наградил олимпийского чемпиона внеочередным званием лейтенанта. Лени Рифеншталь запечатлела героя в своей «Олимпии». А потом была работа на Восточном фронте. Кровавая и грязная работа, достойная настоящего офицера нацисткой полиции.
Служил гауптман Вёльке в 118-м вспомогательном батальоне охранной полиции – олимпийского чемпиона, которому жал руку сам Гитлер, берегли и на передовую не посылали. Личный состав батальона набрали из предателей, переметнувшихся к немцам из плена и с оккупированных территорий. Здесь были украинцы, прибалты и какая-то часть русских. Примечательно, что белорусских коллаборационистов в батальоне почти не было – немцы старались не эксплуатировать предателей на их родине.
Окрестности деревни Хатынь весной 1943 года представляли собой не то чтобы глубокий тыл – до фронта было несколько сотен километров. Немцам досаждали партизаны, но утром 22 марта шеф-командир первой роты охранного батальона Вёльке был вполне спокоен. Несколько машин во главе с гауптманом двигались по лесной дороге, впереди попались девушки-лесорубы, у которых нацисты спросили: «Нет ли впереди партизан?» Получив отрицательный ответ, двинулись дальше, но буквально через три сотни метров попали под автоматный огонь из засады.
Нельзя сказать, что стрельба была шквальной и сильно точной – из всего подразделения от пуль погиб Ханс Вёльке и еще пара его «коллег». Партизаны спешно ретировались, а немцы остались с трупом любимчика самого Гитлера. Не уберегли, не сохранили символ арийского превосходства над недочеловеками. Сдох как собака не в бою, а в молниеносной перестрелке, толком не успев и нападавших-то разглядеть. После ранения в плечо Вёльке пытался уползти, но получил вторую пулю.
Ни в чем не повинным людям из деревни Хатынь фашисты вынесли смертный приговор. Первыми жертвами нацисткой мести стали несчастные девушки-лесорубы. Те самые, которые не знали о партизанах в лесу. Кстати, и белорусские партизаны отряда «Мстители» из бригады «Дяди Васи» не были в курсе, какая важная птица попадет в засаду. Знали бы, наверное, запаслись бы гранатами и патронами побольше. А пока фашисты расстреливают 26 девушек, остальных отправляют в Плещеницы.
Допросы местных выявили, что партизаны перед засадой ночевали в деревне Хатынь – тут буквально в паре километров.
149 человек в горящем сарае
На карательную акцию в Хатынь по тревоге отправили тот самый 118-й батальон полиции и переброшенную из Логойска штурм-бригаду СС «Дирлеваген». Батальон полицаев до 22 марта активно использовался по прямому назначению – на его счету больше сотни расстрелянных патриотов в местных селах. По некоторым данным, часть партизан еще оставались в Хатыни, они приняли бой с немцами, но потом покинули деревню.
Из домов в деревне фашисты выгнали стариков, детей, женщин и мужчин. Больных и немощных подталкивали прикладами. Согнали всех в сарай на окраине, в котором когда-то хранилось сено. Сюда привели семьи Иосифа и Анны Барановских с 9 детьми, Александра и Александры Новицких с 7 детьми. В сарай пригнали Веру Яскевич с семинедельным сыном Толиком. Вместе с жителями Хатыни в сарай пригнали жителя деревни Юрковичи Антона Кункевича и жительницу деревни Камено Кристину Слонскую, которые оказались в это время в Хатыни.
Взрослые как могли успокаивали детей, но тревога с каждой минутой все сильнее охватывала их. Запертые внутри, они не знали, что творилось снаружи. В это время несколько солдат обкладывали стены сарая соломой, лили бензин и жгли спички. Деревянный сарай мгновенно загорелся. В дыму задыхались и плакали дети. Взрослые пытались спасти детей. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом люди бросились бежать, но тех, ккто вырывался из пламени, фашисты хладнокровно расстреливали из автоматов и пулеметов.
Основную работу выполняли предатели из полицейского батальона – немцы традиционно, если была такая возможность, самые кровавые эпизоды перекладывали на коллаборантов. Но в Хатыни был другой случай. По требованию военной комендатуры уничтожению подлежали все без исключения жители – старики, женщины и дети. И немцам пришлось принимать самое активное участие в расправе. Особенное рвение в исполнении приказа выказывал палач Григорий Васюра, украинец по национальности, добровольно сдавшийся в плен немцам в июне 1941 года.
Долгое время после войны ему удавалось скрывать свою истинную сущность, но в ходе одной из проверок его случайно взяли на карандаш. После 1945 года Васюра успел обзавестись удостоверением «Ветеран труда», а в один прекрасный день потребовал себе орден Великой Отечественной войны. На том и погорел. В итоге обвинительное дело Васюры насчитывало 14 томов, а общее количество собственноручно убитых превышало 360 человек. Расстреляли пособника нацистов только в 1987 году.
Владимиру Катрюку, одному из ключевых палачей Хатыни, повезло гораздо больше – гражданина Канады так и не выдали России в 90-е годы. Убил его инсульт в возрасте 95 лет всего восемь лет назад в Квебеке. А в Хатыни 22 марта 1943 года он с Васюрой и десятками подчиненных загнали 149 женщин, стариков и подростков в колхозный сарай, в том числе 75 детей, обложили соломой и подожгли. Внутри творился настоящий ад – люди метались по горящему и задымленному помещению, давили друг друга и в конце концов живой массой выломали двери и стены. Но снаружи ждали пулеметы. Добивали всех – и матерей с грудными младенцами, и плачущих детей, и немощных стариков. Выстрелы затихли только после последних всхлипов ребенка.
В Хатыни остались живые. Это молодые девушки Мария Фёдорович и Юлия Климович, чудом избежавшие пуль карателей. После они укрылись в деревне Хворостени, но позже немцы сожгли и её. Вместе с жителями погибли и Мария с Юлей. Еще двое детей притворились мертвыми около горящего сарая, трое смогли спрятаться в домах и не попали в сарай.
Символом Хатыни навсегда стал 56-летний кузнец Иосиф Каминский. Раненый и обожженный он пришел в себя уже под вечер, когда нацисты ушли из деревни. Самые страшные минуты своей жизни прошли у Каминского рядом со своим умирающим сыном Адамом. Мальчик пытался сбежать из огненного ада, но получил смертельное ранение в живот. Последний вздох Адам сделал на руках у отца. Трагедия отца и сына Каминских стала прототипом душераздирающей скульптуры на месте сожженной Хатыни.
22 марта каждого года в Беларуси отдают дань памяти жителям деревни Хатынь, которая была сожжена фашистами. Вспоминая Хатынь, белорусы вспоминают и тысячи других белорусских деревень, уничтоженных немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны.
А тихую приветливую белорусскую деревушку Хатынь уже не найти на карте Беларуси. Гитлеровцы сожгли ее вместе с 149 жителями, из которых 75 детей до 16-ти лет.
когда была сожжена деревня вместе со всеми ее жителями, май 1968
В канун празднования 25-летия освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков состоялась закладка в урны мемориального комплекса "Хатынь" земли из 136 белорусских деревень, полностью уничтоженных фашистскими оккупантами и не возрожденных после войны, июль 1969
Мартовский день 1943 года стал последним для 149 хатынцев. В пламени исчезли 26 домов. На месте лесной деревни остались пепелище да сиротливо торчащие печные трубы.
На месте деревни в память о погибших был создан мемориальный комплекс "Хатынь". Решение о строительстве мемориала было принято в 1966 году. Инициатором его создания был первый секретарь ЦК КП БССР Петр Машеров. В общем конкурсе на лучший проект памятника жителям сожженной деревни победил коллектив архитекторов, среди которых были Юрий Градов, Валентин Занкович, Леонид Левин, а также скульптор Сергей Селиханов.
Первоначально предполагалось, что на месте трагедии возникнет мемориал только сожженной Хатыни. Однако затем проект был пересмотрен и Хатынь стала памятником всем сожженным в годы Великой Отечественной войны деревням Беларуси.
Работа над проектом захватила архитекторов. Были придуманы венцы срубов на месте бывших домов, обелиски в виде печных труб, а также колокола Хатыни, которые звучат над Беларусью, рассказывая всему миру о трагедии белорусских деревень.
Строили мемориал всем миром. Гранит был привезен с карьеров Украины, белый мрамор из России. Первая очередь была завершена в конце 1968 года. Торжественное открытие мемориального комплекса "Хатынь" состоялось 5 июля 1969 года.
Тематически хатынский мемориал состоит из нескольких частей, но имеет единое композиционное решение, которое повторяет планировку бывшей деревни. В центре комплекса - бронзовая скульптура "Непокоренный человек", высота которой составляет более 6 м. Это символ человека, который восстал живым из огня, вынес оттуда тело мертвого мальчика и несет его через годы, произнося вечное проклятие фашизму, проклятие любому злу на земле. Это собирательный образ белорусского крестьянина. Его прообразом послужил свидетель хатынской трагедии Иосиф Каминский, чудом оставшийся в живых. Он, обгоревший, израненный, выбрался из горящего сарая и среди трупов односельчан нашел изувеченное тело своего сына.
Рядом со скульптурой - сомкнутые гранитные плиты, напоминающие крышу сарая, в котором каратели сожгли жителей Хатыни. На братской могиле мраморный венок памяти с символическим обращением погибших к живым с просьбой беречь мир и покой на земле:
"Люди добрые, помните: любили мы жизнь и Родину нашу, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обратятся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на Земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!" С другой стороны венка - ответ живых погибшим: "Родные вы наши. Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами. Вы не покорились фашистским убийцам в черные дни лихолетья. Вы приняли смерть, но пламя любви к Родине нашей советской вовек не погаснет. Память о вас в народе бессмертна, как вечна наша Земля и вечно яркое солнце над нею".
Бывшая улица деревни выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными плитами. В тех местах, где раньше были сельские дома, поставлено 26 символических бетонных нижних венцов срубов и столько же обелисков, напоминающих печные трубы, обожженные огнем. Перед каждым из сожженных домов установлена открытая калитка как символ гостеприимства жителей деревни. На трубах-обелисках - бронзовые таблички с именами тех, кто родился и жил в этом доме, а позже погиб в огненном плену. Сверху каждого обелиска - хатынский колокол.
На территории комплекса находится единственное в мире Кладбище деревень - 185 символических могил, каждая из которых напоминает об одной из сожженных вместе с жителями в годы Великой Отечественной войны, но так и не восстановленных белорусских деревень. 186-я невозрожденная деревня - это сама Хатынь. Каждая символическая могила сожженной деревни представляет собой пепелище, в центре которого расположен пьедестал в виде языка пламени - символ того, что поселение было сожжено. Тут же в траурной урне хранится земля из уничтоженной карателями деревни.
Еще один мемориальный элемент хатынского комплекса - Древо жизни, на ветвях которого в алфавитном порядке перечислены названия 433 белорусских деревень, сожженных оккупантами вместе с жителями, но восстановленных после войны. На мемориальной Стене памяти установлены памятные плиты с названиями 260 лагерей смерти и мест, где фашисты массово истребляли на территории Беларуси людей. В память о погибших горит Вечный огонь.
Каждый из элементов хатынского мемориала имеет свою символику, в которой заключен глубокий смысл и оригинальное решение темы пережитой жителями нашей страны в годы Великой Отечественной войны трагедии, непокоренности и мужества белорусского народа.
Сегодня в Хатынь едут люди из разных стран, чтобы отдать дань памяти всем погибшим в пламени военного лихолетья белорусам. За годы существования этого величественного архитектурно-художественного ансамбля его посетили около 40 млн человек из более чем 100 стран.
К 80-летию трагедии белорусские власти провели масштабную реконструкцию мемориала. Появились имена деревень, уничтоженных нацистами и возрожденных после войны. Всего в Белоруссии сожгли около девяти тысяч деревень, половину из которых вместе жителями. Еще раз – в братской республике за три года оккупации Хатынь повторилась четыре с половиной тысячи раз!
Колокола Хатыни должны звучать вечно.
Военный фильм Элема Климова "Иди и смотри" считается одним из наиболее страшных и откровенных произведений об ужасах Второй Мировой войны. Фильм рассказывает о трагедии жителей белорусского села в годы Второй Мировой войны, показывает геноцид глазами подростка.
Рассказ об уничтожении нацистами жителей белорусской деревни — на основе событий в Хатыни и аналогичных преступлений нацистов во время Великой Отечественной войны, по повести Алеся Адамовича. Главный герой фильма — юный партизан, чудом уцелевший в бойне. Наблюдая зверства оккупантов, подросток, пройдя через недетский ужас и страх, за несколько часов превращается в старика.